Нигде более не слышно шагов идущих смотреть на христиан в колизей. Бог завещал вам любить врагов - меня учили любить друзей
Ни любви, ни тоски, ни жалости.
Одиозно-лирический сон
Навевает раздумья о старости.
Время сыплется с ним в унисон.
Ни любви, ни тоски, ни жалости.
Только сталь в серо-синих глазах.
В них уже не осталось усталости
И увидеть их можно лишь в снах.
Ни любви, ни тоски, ни жалости.
Босиком на холодный карниз.
Жизнь - игра. Просто детские шалости.
Но под гордым названием "Жизнь".
Ни любви, ни тоски, ни жалости.
Лишь ударами четко под дых
Лабываем о собственной слабости,
Переходим из шепота в крик
Ни любви, ни тоски, ни жалости.
Лишь вперед, строгим маршем - вперед,
И без чувства пьянящего радости,
Мы привычно уходим на взлет.
Ни любви, ни тоски, ни жалости.
В каждой жизни, гниющей до дыр
Безразличию место и жадности
Оставляет жестокий наш мир
Остается лишь чувство усталости -
Да такое, что просто не встать.
Ни любви. Ни тоски. Ни жалости.
Это все, что хотела сказать.
Одиозно-лирический сон
Навевает раздумья о старости.
Время сыплется с ним в унисон.
Ни любви, ни тоски, ни жалости.
Только сталь в серо-синих глазах.
В них уже не осталось усталости
И увидеть их можно лишь в снах.
Ни любви, ни тоски, ни жалости.
Босиком на холодный карниз.
Жизнь - игра. Просто детские шалости.
Но под гордым названием "Жизнь".
Ни любви, ни тоски, ни жалости.
Лишь ударами четко под дых
Лабываем о собственной слабости,
Переходим из шепота в крик
Ни любви, ни тоски, ни жалости.
Лишь вперед, строгим маршем - вперед,
И без чувства пьянящего радости,
Мы привычно уходим на взлет.
Ни любви, ни тоски, ни жалости.
В каждой жизни, гниющей до дыр
Безразличию место и жадности
Оставляет жестокий наш мир
Остается лишь чувство усталости -
Да такое, что просто не встать.
Ни любви. Ни тоски. Ни жалости.
Это все, что хотела сказать.